Так. Спокуха. Я вообще привыкла говорить, когда мне больно.
А мне больно. У меня дружочек был - злой, яростный, красивый. Но любила я его не за это. А за то, что он честно пытался понять, что там с поэзией, как она работает.
Пересмотрела диалоги в личке: Дэн, что ж мы с тобой пили так, что ни одной темы на трезвую голову понять нельзя?
Спорили, срались, помогали друг другу деньгами... Ничего не вынесу, не-а....
И вот тараканьи голоса зашелестели: мудак, говорят, злой, говорят.... Ага. Когда Холмского взяли, вы, кто хотели разбить ему лицо, что говорили? Ну. Дихотомия трусиков и крестика.
Дэн иногда пиздел без берегов, и его даже можно было одернуть и успокоить. Но вы-то что? Всё эти йолафы и греи, вы сейчас шакалите, довольные собой. Надеюсь, лавандовый раф хорошо заходит к вашему людоедству. Как хорошо, что один из вас однажды отлично расчехлился на "дружбе". И нет, Аббат, Арамис - это другой человек. Со вчера и навсегда.
Горькая днюха вышла.... Горькая.
Но раз уж опять выбора нам не раздали, жги, Дэн! Шоутайм!
Давайте вспомним смешное, идиотское... Проводим дружочка в Вечность.